Г.А. Абраамян, Т.Г. Севан-Хачатрян
Документы и материалы:
1-14 | 15-30
| 31-36 | 37-45 | 46-55
56-65 | 66-74 |
75-87 | 88-98
| 99-108 | 109-119
| 120-123
124-131 | 132-143
| 144-152
Русские писатели об Армении Именной указатель Перечень материалов
31. Министр иностранных дел России послу в Париже
А.П.Извольскому
32. Министр иностранных дел России послу в Париже
А.П.Извольскому
33. Российский посол в Лондоне Министру иностранных
дел С.Д.Сазонову
34. Из письма, поступившего в Министерство иностранных
дел
35. Корреспондент журнала «Заря» о событиях в Турецкой
Армении
36. Российский посол в Париже Министру иностранных
дел России С.Д.Сазонову
[стр. 27]
Министр иностранных дел России
послу в Париже А.П.Извольскому
Телеграмма №2307
18 мая 1915 г.
Ваша телеграмма №318 получена.
Беседы с армянами носили чисто академический характер. Никакой определенной программы Завриеву указано не было. На его просьбу иметь в виду чаяния армян видеть Киликию включенною в пределы будущей Армянской области, ему было отмечено, что мы не можем поддерживать такое пожелание, ввиду господства в Киликии французских интересов.
Сазонов
МОЭИ. серия 3, т.7, ч. 2, стр. 471-472.
Министр иностранных дел России
послу в Париже А.П.Извольскому
Телеграмма №2324
20 мая 1915 г.
Ссылаюсь на вашу телеграмму №307.
Великобританский посол уведомил меня, что Грей принимает текст выработанного в министерстве обращения к Порте по поводу резни армян в Турции и что он готов обнародовать его в Лондоне, как только французское правительство изъявит свое согласие. Благоволите ускорить получение такового.
Сазонов
МОЭИ, серия 3, т. 7, ч. 2, стр. 488-489.
Российский посол в Лондоне
Министру иностранных дел С.Д.Сазонову
Телеграмма №352
20 мая 1915г
Получил Вашу телеграмму №2247.
Продолжил с Греем беседу, о которой говорится в моем №333. Когда я ему сказал, что факт так называемого восстания в Ване не может быть принят в соображение, так как оно, очевид-
[стр. 28]
но, последовало за избиениями, Грей на это ничего не возразил. Но он снова стал говорить о своих сомнениях в практической целесообразности опубликования угроз, которые могли оказать мало влияния на Турцию. Оспаривая эту точку зрения, я указал Грею, что имеется другая, на которую, я должен обратить его внимание, а именно то, что для наших специальных и даже для военных интересов очень важно поддерживать настроение среди всех армянских элементов, что предполагаемое выступление будет иметь бесспорно влияние на всех армян вообще и что это впечатление быстро распространится на подвергающееся испытаниям армянское население. Я настаивал на этих аргументах и просил его обратить на них серьезное внимание. Грей спросил меня, не будет ли достаточно, если вы выступите одни. Я ему ответил, что этот исход остается для нас постоянно открытым, но что это будет совсем не то, что до сих пор вы выступали всегда втроем и что мне представляется важным, чтобы этот порядок применялся и в дальнейшем, что, помимо того, совершенно небезразлично, осудят ли открыто три державы образ действий турок с моральной точки зрения, а не в силу того лишь, что могло бы рассматриваться как наши непосредственные интересы. Грей, на которого, по моему мнению, я произвел впечатление, сказал мне, что вернется к обсуждению всего этого вопроса, принимая во внимание все мной сказанное.
Бенкендорф
МОЭИ, серия 3, т. 7, ч. 2, стр. 490-491.
Из письма, поступившего
в Министерство иностранных дел
сел. Кизил-Диза, 20 Мая 1915 г.
...Спешу воспользоваться любезно предоставленным мне разрешением писать вам о всех наиболее важных событиях военно-политического характера нашего корпуса и извиняюсь за несколько опоздалое сообщение, причиной чего явилось мое пребывание на передовых позициях с 24-го апреля по 15 мая.
Намеченная и выработанная высшим Кавказским военным начальством операция движения нашего через Тапаризский перевал в Абагинскую долину и далее на Ван блестяще закончилась полным разгромом курдских шаек и турецких войск Баязетским отрядом генерала Николаева и взятием 5-го мая города Вана.
[стр. 29]
Быстрый марш наших славных героев при крайне тяжелых условиях снабжения и бездорожья, пришел вовремя на помощь защитникам Вана в такую критическую минуту, когда они доживали последние дни. Патроны были все израсходованы, хлеба не было, тогда как Джевдет-паша, занявший цитадель города и получая через Тадван, по ту сторону Ванского озера, помощь, непрестанно обстреливал армян, сидевших за баррикадами.
Нет подходящих выражений, чтобы описать тот подъем духа и энтузиазм, охвативший армянское население Вана при вступлении нашего отряда в город. Войска были засыпаны цветами. Начальнику отряда поднесены хлеб-соль и ключи от города, салют из орудий и радостные крики населения свидетельствовали о вступлении наших войск-избавителей от исторического врага христианства.
Здесь место упомянуть о том, что недавно сформированные три армянских дружины 1) Вартана, 2) Дро Канаянца, 3) Хечо и конница Амазаспа, выдвинутые вперед, вели себя как в боевом, так и дисциплинарном отношениях очень хорошо. Несмотря на глубокий снег и полное бездорожье, армяне храбро шли вперед, настолько быстро, что генералу Николаеву пришлось их задержать на несколько дней в Джанике под Ваном, до окончания операции у Верхнего и Нижнего Сора и занятия Арджиша, имеющего весьма важное значение в стратегическом отношении.
Не буду здесь подробно описывать сцен тех ужасных зверств и насилий, произведенных курдами и аскерами по наущению Турецкого правительства над беззащитным армянским населением края. Пришлось видеть груды трупов женщин, мужчин, детей, стариков с оторванными руками, ногами, выколотыми глазами. Какое-то кошмарное зрелище.
Занятие нами Вана имеет весьма политическое значение. В наших руках цветущий край с культурным населением, с древней столицей Турецкой Армении, который русские войска впервые занимают, так как в прошлую русско-турецкую кампанию наши войска, как известно, доходили только до Мелязгерта...
В. Щербин
Действующая армия
АВПР, Политархив, д.3504, л.29.
[стр. 30]
Корреспондент журнала «Заря»
о событиях в Турецкой Армении
[май] 1915 г.
Газеты сообщили о необычайном ликовании, охватившем армян, как только в Тифлисе было получено известие о взятии Вана нашими войсками и армянскими добровольцами.
Ликование более чем понятно и ясно тому, кто, как пишущий эти строки, побывал на нашем Кавказском фронте, находился среди армян-добровольцев и собственными глазами видел несчастных беженцев из Турецкой Армении, число которых сейчас уже превышает 80 тысяч.
Слезы армянских вдов, плач и рыдание полуголодных и полунагих детей их, стенания стариков и старух открывают перед вами такие страницы новой истории человеческих злодеяний, что сказания о зверствах Нерона, Калигулы, Аттилы, Тамерлана и им подобных бледнеют перед ужасной повестью о турецких и курдских зверствах, выгнавших из родных сел и городов этих несчастных людей.
Слушая рассказы беженцев из Турецкой Армении, содрогаешься и не веришь своим ушам. Надо припомнить деяния средневековых инквизиторов или дикие набеги мамаев и батыев, чтобы найти исторические примеры тех мучений, каким подвергалось и еще продолжает подвергаться воистину мученическое армянское население пограничных турецких областей.
Расскажу один виденный мною пример.
Вот женщина, средних лет с грустными, как мерцающая лампада, глазами, с застывшими на лице каплями слез. Она сидит на сырой земле, в полуразрушенной хижине. Одного ребенка, завернутого в одеяло, она прижала к своей груди. Другой ребенок лежит на сырой земле, положив голову на колени матери. Он закрыл глазки и как будто уже засыпал в последнем сне. Лица детей и матери истомлены и истощены. Землистая тень покрыла их.
Я подхожу к этим горестным призракам ужаса и спрашиваю женщину об их положении. Она несколько мгновений глядит на меня остановившимся взглядом, как окаменелая. Вдруг, как бы опомнившись, вздрагивает; зрачки расширяются, и дрожащим голосом она спрашивает меня:
— А где другие? Ведь у меня было пятеро... Где? Скажите.
И вдруг она начинает рыдать и звать: «Маро, Мирто, Нерсо,
[стр. 31]
где вы? Где вы остались?..» Я стал успокаивать ее, предложил ей теплые вещи, хлеб, лекарства, но она опять замолкла и, через минуту, пристально глядя на меня, заговорила дрожащим голосом:
— Теперь поздно. Теперь не нужно ни ваших теплых вещей, ни вашего хлеба. Вот эта, что у моей груди, сейчас умрет. Она четвертый день не проглотила ни капли молока... А вот этот, что лежит на земле, он до вчерашнего дня все плакал, просил хлеба; хлеба не было. Сегодня он молчит, он уже перестал плакать и просить. Смотрите, он ведь тоже угасает. Подождите до завтра и вы похороните нас троих. Так и погаснет весь наш очаг. Но не забудьте, господин, что наш дом был не обыкновенным домом, а настоящим морем всякого добра. Много раз у нас останавливались мутесарифы, каймакамы и всякие курдские беи и турецкие чиновники, и все они уезжали от нас сытые и с богатыми подарками. Мы всегда были верны своим владетелям, никогда не отказывались кормить голодных аскеров и всех ставленников Падишаха, и вот после всего этого что с нами стало? Нет, брат мой, теперь поздно, теперь все кончено. Очаг наш совсем угас, и мне незачем жить. У меня было пятеро детей, и вот троих уже нет. Или курды их зарезали, или турецкий аскер. Их больше я не увижу... Нет, я не хочу жить. Не нужно мне ничего.
Она поднимает глаза к небу и начинает рыдать: «Маро, Мирто, Нерсо, вы уже у престола Бога, вот и мы будем с вами».
Мать не ошиблась. Оказалось, что ребенок, бывший на груди ее, был уже мертв. А мальчик, лежавший на земле, был в последней агонии.
Я привел только одну картину, а таких картин среди 80 тысяч беженцев можно видеть бесчисленное множество. К сожалению, для облегчения положения этих истинных мучеников сделано сравнительно очень мало. Единственное, чем они себя утешают, — это мысль об освобождении родины от гнета Турции. В этом они твердо убеждены. И среди этих несчастных всюду, со всех уст вы слышите одно: «Бог поможет русскому Царю, и Он освободит нашу родину и под Его покровительством мы будем жить счастливо». Пожаром восстания охвачена вся Турецкая Армения, и во всех областях ее народ борется против турецких и курдских полчищ, с надеждой увидеть в скором времени над собою мощную сень двуглавого орла.
Ванские повстанцы до прибытия наших войск дрались с неописуемой храбростью. С той же храбростью армяне сейчас борются в Муше, Сасуне и во всех областях Зейтуна.
[стр. 32]
Взятие Вана для армян имеет большое значение, потому что Ван является главным центром всех турецких армян. Ван и вообще вся Васпураканская область и в древние и средние века играли большую роль в политической жизни Армении.
Теперь ликование армян вполне понятно для своих единоверных братьев. Естественно, что народ, перенесший столько адских мучений от полудиких властителей своих, охвачен восторженной радостью, найдя, наконец, долгожданное покровительство. Слово «рус» (русский) для каждого турецкого армянина стало заветным словом. Велика теперь его радость, когда он видит над собой знамя «руса».
«Заря», №21. 1915 г.
Российский посол в Париже
Министру иностранных дел С.Д.Сазонову
Париж, 29 мая 1915 года
Милостивый Государь Сергей Дмитриевич,
Вследствие опубликования в здешней печати условленного между Державами Согласия обращения к Порте от 11/24 сего мая по вопросу о резне армян в Турции, Погос Нубар Паша обратился ко мне с письмом, в коем, как представитель Армянского Католикоса и председатель Армянской национальной делегации, он просит меня передать Вашему Высокопревосходительству выражение глубокой признательности его единоплеменников за эту энергичную и великодушную манифестацию и твердое упование их в освобождение угнетаемого армянского народа, благодаря мощной воле Императорского и союзных с ним правительств.
Считаю долгом препроводить у сего, в подлиннике, означенное письмо и пользуюсь случаем возобновить Вам, Милостивый Государь, уверения в глубоком моем почтении и совершенной преданности.
Извольский
АВПР, Политархив, д. 3507, л. 26.
Также по теме:
Барсегов Ю. — Геноцид
армян. Ответственность Турции и обязательства мирового сообщества.
М.Г. Нерсисяна — Геноцид армян
в Османской империи: Сборник документов и материалов.